Крылья, ноги... главное - хвост! [Книга третья] - Александра Лосева

Иефу, которую вовсе не надо было спасать.

Стив споткнулся об эту мысль и остановился. Там, в конце коридора, в неровном свете факелов бесновалось существо, от которого впору было уносить ноги. Стив шумно выдохнул, боясь поверить собственным глазам. Существо оторвалось от шеи слабо трепыхающегося гоблина, опустило руки и ощерилось. Гоблин с безжизненным стуком повалился на каменный пол рядом с двумя своими собратьями.

- Иефа… - неуверенно позвал дварф. Полуэльфка вздрогнула и выпрямилась. Стив шагнул вперед, перехватывая поудобнее топор. – Иефа!

Полуэльфка недоуменно моргнула и вдруг стала похожа сама на себя. Она сделала шаг навстречу дварфу, споткнулась о тело, неуверенно посмотрела себе под ноги, медленно подняла руку, утерла тыльной стороной губы и непонимающе уставилась на зеленоватую гоблинскую кровь. «Сейчас ее вырвет», - подумал Стив, но ошибся. Иефа крепко зажмурилась, потом распахнула совершенно сумасшедшие глаза и улыбнулась широкой счастливой улыбкой. «Сейчас меня вырвет», - в смятении подумал Стив, но опять ошибся. Откуда-то сбоку на него налетел гоблин, рыча и скаля зубы. Парируя удар, дварф краем глаза заметил еще две темные фигуры за спиной полуэльфки, а дальше не видел уже ничего.

* * *

Зулина била крупная дрожь. От страха, от злости ли – он сам не мог понять. А ведь все так хорошо было спланировано. Но нет, нет! Как же он с самого начала не понял, что хрена лысого в этом походе когда-нибудь что-нибудь будет происходить по правилам. Как же он не понял, что обречен на бесконечную неразбериху, в которой не ясно, где черное, где белое, где верх, где низ, где чужие, а где – демон Баатора! – свои. Не понял, что его подчиненным доставляет какое-то злобное удовольствие все портить.

Бард растревожил осиное гнездо. Все. Вот теперь совсем все. Теперь не осталось даже малюсенькой надежды на то, что все закончится хорошо. Теперь остается только сдохнуть в душных каменных коридорах, вот так, глупо, нерационально, бессмысленно.

А ведь ему казалось, что про Иефу он все давно понял. Когда Зверь прислал образ орущей в лапах гоблина девицы, Зулин даже не напрягся – он был абсолютно уверен, что бард и не подумает вмешаться. Что ей эта девица?!

Полуэльфка все-таки сошла с ума – вернее, та, природная, дикая сущность, о которой говорила дриада, в конце концов, взяла верх. Как иначе объяснить эту невероятную дурость? Полуэльфке просто захотелось крови.

В мозгу мага возникали и пропадали образы, которые отправлял фамильяр. Вот на неистовый рев гоблина прибегает его товарищ, и полукровка, походя перерезав крикуну горло, бросается на вновь прибывшего. Вот гоблин подпускает взбесившегося барда слишком близко, и черное скорпионье жало вонзается ему в глаз, гоблин истошно орет и дергается, а Иефа задумчиво смотрит на его шею. Вот обезумевшая от ужаса девица ползет по коридору, а полуэльфка крадется к ней, почти облизываясь. Девица начинает подвывать, путается в драном подоле, и, похоже, полуэльфке это очень нравится.

«Ей все равно, кого убивать, - остервенело думал маг на бегу, стараясь не отставать от Ааронна. – Это уже не она. Сейчас в пещерах толкутся гоблины, и она будет уничтожать гоблинов, пока не умрет или не останется одна. Тогда она примется за нас. Если Этна говорила правду, назад ей уже не вернуться. Слишком большой простор для деятельности, слишком далеко ушла. Слишком вошла во вкус. Демон Баатора! Она не остановится. Значит, придется ее убить. Нет, не так. Значит, мне придется ее убить. Нет времени объяснять остальным необходимость такой меры. Нет гарантии, что они поймут. Значит, это только мое дело. Вот так. Так будет правильно».

Зулину стало легче. Злость ушла под руку с дрожью. Вот, оказывается, трясся все-таки от злости. Ничего. Теперь все будет так, как надо. Вряд ли хорошо, но зато…

За следующим поворотом начали попадаться трупы. Двое валялись у входа в боковое ответвление, и, судя по их несколько раскроенному виду, это была работа дварфа. Возле тел скорчилась давешняя девица, которая при появлении планара издала горлом странный звук и попыталась окончательно слиться со стеной. Странно – мимолетно удивился маг – полукровка так ее и не съела. Загадка природы…

Еще двое лежали вдоль по коридору, неестественно вывернув залитые кровью шеи. Полуэльфка постаралась. Через несколько шагов Зулин наткнулся на третьего. Итого – пятеро. Капля в море.

- Стив и… Наши. Они живы? – спросил в пространство Ааронн.

- Да, - ответила дриада.

- Да, - секундой позже сказал маг, получив соответствующее подтверждение от Зверя. – Да, но это ненадолго.

- Мы успеем, - коротко бросил эльф.

- Это ничего не меняет, - пробормотал Зулин, обдумывая, как лучше обставить смерть барда – как несчастный случай или как-нибудь по-другому? Трудно предугадать все, что случается в бою: стрела летит не туда, камень рикошетит и бьет в висок, огневик взрывается раньше, чем достигнет цели, да мало ли… Даже грозовая сеть, вполне вероятно, способна вдруг ни с того ни с сего перенаправиться на другой объект. Да, хорошо бы в разгар сражения… тогда не нужно будет ничего объяснять. Они дружно поплачут над героическими бардовскими останками… если выживут, конечно. Или все-таки сказать?..

- Уже близко, - выдохнул проводник, перепрыгивая через очередное тело гоблина, брошенное посреди коридора. – Шестой. Совсем близко. Слышите? Зулин, что там?

- Огонь, - нахмурившись, ответил маг. – Ааронн, друг мой…

- Зулин, нет времени!

- Да, - планар сосредоточенно кивнул и принялся формировать в ладонях грозовую сеть. – Да, ты прав. Совсем нет времени.

* * *

Чудовище наслаждалось. Его нельзя было убить, нельзя было остановить, нельзя было испугать или разжалобить. Оно было абсолютно свободно и неуязвимо. Иефа любовалась им, задрав голову, со дна темного ущелья. Чудовище плело прекрасный и страшный танец. Дно ущелья заливала плотная душная мгла, она медленно поднималась все выше, цеплялась за колени, подтягивалась к бедрам, метила в горло, она собиралась залить ущелье до краев, похоронить и растворить в себе отрешенный взгляд барда, но Иефа не обращала на мглу внимания. Ничего не имело значения, кроме плавной вязи движений, стремительных всплесков силы и россыпи рубиновых капель. Капли падали Иефе на лицо, и полуэльфка жмурилась, но не спешила утирать их.

Когда-то очень давно было больно и страшно – об этом вспоминалось с трудом и нехотя. Чувства уходили во мглу одно за другим – дурацкие мелкие обиды, горечь, сомнения, досада, боль… Становилось легче дышать, и ничто не мешало любоваться танцем. Иефа откуда-то знала, что когда мгла заберет их все, ущелье исчезнет, прихватив ее с собой, и чудовище останется в одиночестве. Ну и пусть. Чудовищу без Иефы будет лучше. Спокойней. Честнее. Свободнее.